Смерть и умирание в додиндустриальных обществах
В древних высокоразвитых цивилизациях смерть притягивала воображение людей и во многом вдохновляла их искусство и архитектуру. В Древнем Египте концентрация на загробном мире нашла выражение в возведении монументальных пирамид, больших некрополей, величественных усыпальниц, а также в бесчисленных живописных изображениях и скульптурах. В Центральной Америке периода до испанского завоевания у майя и ацтеков пирамиды, храмы и даже поля для игры в мяч были местами сложных ритуалов, связанных со смертью. Мавзолей в Галикарнасе, где был похоронен правитель одной из провинций Персидского царства Мавзол из Карии, построенный его супругой Артемизией, считался одним из семи чудес света в древности.
Ещё один величественный пример погребальных памятников – гробница китайского императора Цинь возле Сианя в провинции Шэньси, где вместе с владыкой было похоронено свыше семи тысяч скульптур пеших воинов и коней из обожжённой глины – целая терракотовая армия, которая должна была охранять его в загробном мире. Согласно археологическим данным, легендарный минойский дворец на Крите был не царской резиденцией, а гигантским некрополем (Wunderlich 1972). Династия Великих Моголов в Индии оставила нам в наследство прекрасные гробницы и мавзолеи, среди которых гробница Великого Акбара и легендарный Тадж-Махал, построенный Шахом Джаханом в память о своей любимой жене Нур Махал. Это лишь немногие примеры мощного влияния темы смерти на древние цивилизации.
Во все времена и у всех народов в доиндустриальном обществе смерть выступала как важный элемент культуры. Большая часть туземного искусства в разных частях света посвящена изображению мира духов, посмертных странствий души и, особенно, наиважнейшей области – мира предков, которых почитали и одновременно боялись. Практически повсеместно у туземных народов в погребальных обрядах находит отражение неколебимая вера в загробную жизнь и двойственное отношение оставшихся жить к умершим. Многие аспекты этих обрядов отражают стремление облегчить и ускорить переход умерших в мир духов. Однако не реже отмечается и противоположная тенденция – попытки установить ритуальную связь между живыми и мёртвыми в поисках защиты. Во множестве погребальных ритуалов выделяются черты, которые можно интерпретировать как способствующие быстрейшему переходу умершего в мир иной, а также препятствующие возвращению оттуда.
Смерть как переход в другие реальности
Подобное различие отношения к смерти в индустриальном и доиндустриальном обществе лучше всего может быть проиллюстрировано сравнением того, как человек умирал, в контексте того и другого. В космологии, философии, мифологии цивилизаций Древнего мира и туземных народов, а также в их духовной жизни, ритуалах и обрядах содержится ясное представление, что смерть не является абсолютным и необратимым концом всего. Сознание, жизнь или существование длится в некоей форме и после исчезновения биологической оболочки. Вариацией на тему о продолжении существования после смерти является широко распространённое представление о перевоплощении. Помимо признания бестелесного существования после смерти отдельного человека оно содержит также идею о возвращении к материальному существованию в новом теле. В индуизме, буддизме и джайнизме это представление связано с законом кармы, согласно которому качество последующих воплощений напрямую связано с балансом заслуг и прегрешений из предшествующих жизней.
Практически во всех эсхатологических мифах душа умершего переживает сложные приключения сознания. Посмертное путешествие души иногда описывается, то как перемещение среди фантастических пейзажей, несколько напоминающих земные, то как встречи с рядом архетипических существ, то как движение сквозь череду необычных состояний сознания. В некоторых культурах душа достигает временного пристанища в Запредельном – наподобие чистилища в христианстве или одного из миров-лок тибетского буддизма, а в других навечно поселяется там – на небесах, в аду, раю или солнечной сфере. В этих культурах не существует ни малейшего сомнения в существовании иных невидимых духовных областей, таких как астральные сферы и мир предков.
Таким образом, в доиндустриальных обществах, казалось, признавалось, что смерть является не последним поражением и всеобщим концом, а важным переходом. Опыт, связанный со смертью, рассматривался как посещение важных измерений действительности, которые заслуживали переживания, изучения и тщательного "картографирования”. Умирающим были хорошо знакомы эсхатологические карты их собственной культуры, будь то шаманские представления о пейзажах загробных угодий, или изощрённые описания восточных духовных систем, изложенные, скажем, в тибетской Книге Мёртвых «Бардо тходрол». Этот важный буддийский текст заслуживает особого внимания, так как представляет собой интересный контрапункт к исключительно прагматическому акценту на производительной жизни и отрицании смерти, характерному для Западной цивилизации. Момент смерти описывается там как уникальная возможность для духовного освобождения от циклов смерти и возрождения, а в случае, если освобождение ещё не может быть достигнуто – как период, определяющий нашу следующую воплощению. В этом контексте становится возможным рассматривать промежуточные состояния между жизненными воплощениями (бардо) как более существенные по сравнению с существованием во плоти. Для подготовки к таким переживаниям требуется систематическая тренировка на протяжении всей жизни.
Ещё одним характерным аспектом древних и доиндустриальных культур, окрашивающим переживание процесса умирания, является отношение к смерти как к неотъемлемой части жизни. На протяжении своей жизни люди этих культур привыкали проводить время возле умирающих, обряжать трупы, наблюдать за кремацией, держать прах родственников в своих жилищах. Западного человека посещение таких мест как Варанаси (Бенарес) в Индии, где подобное отношение находит крайнее выражение, может основательно потрясти. Кроме того, в доиндустриальных культурах люди умирают обычно в кругу большой семьи, "на миру” – в своём роде, племени. Таким образом, они могут получить значимую эмоциональную поддержку от людей, которых близко знают. Важно также упомянуть могущественные ритуалы, проводимые над умирающими, которые должны помогать людям, стоящим на пороге финального перехода, или даже особым образом руководить ими, как это описано в «Бардо тходрол».
Исключительно важным фактором, оказывающим влияние на отношение к смерти и переживание умирания в доиндустриальных обществах, являются существующие там формы эмпирической подготовки к смерти. Все их объединяет переживание необычных состояний сознания, вернее – особой их разновидности, для которых я изобрёл термин «холотропные состояния» (Grof 1992). Это сложное слово буквально означает «ориентированный на целостность« или «движущийся по направлению к целостности» (от греческого «холос»=цельный и «трепейн»= движущийся в направлении чего-то). Такие особые состояния, вызванные приёмом психоделических веществ, целым рядом нелекарственных методов или возникающие спонтанно, имеют огромный целительный и преображающий потенциал, а также представляют собой важный источник информации о человеческом сознании, душе и природе реальности. Степень важности, придававшейся древними и туземными культурами холотропным состояниям, отражается в том, как много времени и энергии уделялось ими развитию «священных техник» достижения этих состояний.
В череде переживаний, возникающих в холотропных состояниях, проявляются глубинные последовательности психически-духовного переживания смерти и возрождения, ощущение космического всеединства, которые способны радикально преобразить отношение к смерти и самому процессу умирания. Древние и доиндустриальные общества предоставляли своим членам множество социально-приемлемых контекстов для переживания подобных состояний. Наиболее древним из этих социальных институтов является шаманизм – духовная система и искусство целительства, неразрывно связанная с холотропными состояниями сознания, смертью и умиранием. Путь множества шаманов начинается с так называемой «шаманской болезни» – спонтанно переживаемого кризиса инициации, включающего в себя визионерское путешествие в подземный мир, переживание психологической смерти и возрождения, а также восхождения в небесные, вышние пределы. Познание сферы смерти, обретённое во время этой трансформации, даёт шаману возможность свободно переноситься из одного мира в другой и использовать подобные путешествия для лечения и для более глубокого постижения. Шаманы и шаманки могут также способствовать осуществлению подобных путешествий другими.
Другим контекстом, позволяющим обрести опыт умирания, являются описываемые антропологами ритуалы перехода. Эти сложные ритуалы, соблюдаемые в туземных культурах во время важных физиологических и социальных переходов, таких как рождение, обрезание, наступление половой зрелости, женитьба, умирание и др. Практически все описанные выше эффективные приёмы изменения состояния сознания используются в ритуалах посвящения. Пристальное исследование вызванных состояний и внешней символики, сопровождающей проведение ритуалов, показывает, что все они концентрируются вокруг триады рождение-секс-смерть и переживания психодуховного возрождения. В таких культурах люди множество раз имеют возможность пережить и преодолеть смерть. Когда наступает срок их собственной биологической кончины, они ступают на уже знакомую территорию.
Тесно связаны с ритуалами перехода древние мистерии смерти и возрождения, сложные священные и тайные обряды, при которых также применялись могущественные изменяющие сознание психотехники. Они существовали во многих частях света, но особенно были распространены в Средиземноморье. Инициация основывалась на мифах о божествах, символизирующих смерть и возрождение – вавилонских Иштар и Таммузе, египетских Исиде и Осирисе, греческих Дионисе, Аттисе и Адонисе и ряде других. Самыми знаменитыми из них были Элевсинские таинства, основанные на истории о похищении Персефоны Аидом, увлёкшим её в свой подземный мир, и её периодических возвращениях на землю. Таинства проводились через четыре года на пятый в Элефсисе, городке неподалеку от Афин, на протяжении почти двух тысяч лет. Считалось, что опыт смерти и возрождения, переживаемый на этих таинствах, освобождал посвящённых от страха смерти и коренным образом преображал их жизнь.
Особый интерес для исследователей трансперсональной психологии представляют различные мистические традиции и великие духовные учения Востока. Сюда относятся системы йоги, буддийские учения от тхеравады и тибетской тантрической ваджраяны до дзен-буддизма, даосизм, суфизм, христианский мистицизм, каббала и др. Всеми этими системами были разработаны эффективные виды молитв, медитаций, медитаций в движении, дыхательных гимнастик и прочих действенных видов психотехники для введения человека в состояние изменённого сознания с глубокими духовными компонентами. Подобно переживаниям шаманов, посвящаемых в обрядах инициации и неофитов в древних мистериях, такие процедуры давали возможность людям осознать собственную смертность и преходящесть, перебороть страх смерти и радикально изменить свой образ жизни.
Описание доступной умирающим поддержки в доиндустриальных культурах будет неполным, если не упомянуть Книги Мёртвых – такие как тибетскую "Бардо тходрол”, египетскую "Перт Эм Хру”, ацтекский "Кодекс Боржиа”, "Керамические тексты” майя или европейскую "Ars moriendi”. Все эти тексты содержат подробное описание того, что душа может встретить после смерти биологической оболочки во время посмертных странствий. Как мы рассмотрим далее, они также могут иметь иную весьма важную функцию. Ими можно пользоваться при жизни в качестве руководств по духовной практике и пособий по самостоятельному исследованию холотропных состояний сознания.
Как мы видели ранее, умирая, человек в древних и туземных культурах был вооружён системой духовных и философских представлений, простирающихся за момент смерти, и подготовлен на практике к этому моменту чередой ритуалов, включающих холотропные состояния сознания. Умирающих окружали сородичи, ритуалами зачастую помогающие им переходить с одной стадии на другую. В некоторых культурах устная традиция повествовала об устройстве тех областей, которые душам умирающих предстояло пересечь, письменные источники также служили руководством в предстоящем странствии.
